Ресурсная борьба

То, что уже две недели творится на Украине, не укладывается в голове. Отдача от этих залпов бьет по российской экономике. О закрытии или приостановке бизнеса в РФ уже заявили около 250 зарубежных компаний, в том числе многие представители технологического сектора. Импортозамещение в цифровом и ИТ-секторе, о котором в последнее десятилетие трубили чиновники, во многом так и осталось на словах. Сделать быстро и в военное время то, что не удалось за спокойные и тучные годы, невозможно. Остается либо вернуться к арифмометрам и счетам, либо – о чем хочется думать еще меньше – заполучить технологии силой. Уже 25 февраля 2022 г., на следующий день после начала Россией "специальной военной операции" на Украине, Министерство торговли США ввело экспортные ограничения на поставку в РФ полупроводников, компьютеров, телеком-оборудования, решений для ИБ, лазеров и датчиков, "необходимых для развития российской оборонной, аэрокосмической и морской промышленности". В тот же день корпорация Intel – один из крупнейших производителей микропроцессоров и иной полупроводниковой продукции в мире – закрыла доступ из России к своему сайту. Два дня спустя Intel и ее основной конкурент AMD приостановили поставки продукции на территорию России. Официально Intel и AMD сообщили об этом 3 марта. В частности, Intel осудила действия на Украине и РФ, и Белоруссии. 4 марта поставки в Россию прекратил еще один значимый игрок полупроводникового рынка – Nvidia. Далее объявления об уходе с российского рынка или приостановке поставок технологической продукции в РФ посыпались как горох: в списке "отказников" оказались американские компании Microsoft, Dell, HP, Oracle, IBM, Apple, Adobe, Autodesk, EPAM Systems, Cisco. Очень быстро к ним примкнули хай-тек компании из других регионов мира: SAP и Siemens (Германия), Nokia (Финляндия), Ericsson (Швеция), Samsung (Южная Корея), Panasonic (Япония), Lenovo (Китай), а также главный на планете производитель микросхем – TSMC (Тайвань). Эта волна санкций против России, несомненно, – самая масштабная и массовая, но не первая. Различные ограничения на поставку высокотехнологичной продукции и программных решений в РФ регулярно возникали с 2014 г. – момента присоединения Крыма к России или его аннексии (в зависимости от позиций наблюдателя). Поначалу они были, скорее, символическими, потом стали касаться особых условия применения продукции, но так или иначе набирали обороты. С 1 сентября 2021 г. вступили в силу ограничения Госдепартамента США на поставку в РФ американских компонентов для любых космических проектов, кроме пилотируемой космонавтики, и российские операторы спутниковой связи столкнулись с проблемой пополнения орбитальных группировок (см. редколонку ComNews от 2 ноября 2021 г.). Параллельно набирало обороты технологическое отставание России во многих сферах. Несмотря на сохранение в стране мощной математической школы и сильных программистов, действия государства словно специально нивелировали эти исходные данные. Из-за плохого инвестиционного климата из страны постепенно ушли почти все международные венчурные фонды, вкладывающие деньги в стартапы и перспективные технологии. Россию вынужденно покидали яркие технологические предприниматели (достаточно вспомнить создателя "ВКонтакте" и, впоследствии, Telegram Павла Дурова или основателя Dauria Aerospace Михаила Кокорича). Правительство стало поручать развитие прорывных технологий государственным компаниям, зачастую очень далеким от них. К примеру, развитие высокотехнологичной области "квантовые коммуникации" доверили "Российским железным дорогам", хотя эта госкомпания до сих пор даже не смогла организовать полноценный интернет-доступ в поездах на самом коммерческом маршруте страны: из Москвы в Петербург. Даже в тех технологических сферах, где Россия была исторически сильна на мировом рынке, страна стала терять долю рынка. Так, в 1990-2000-х гг. РФ являлась заметным игроком на глобальном рынке космических пусковых услуг. Такие ракеты-носители как "Протон", "Союз", "Рокот", а также российско-украинские "Днепр" и "Зенит" выводили на орбиту огромное количество зарубежных спутников. Все эти ракеты были разработаны еще в XX веке, но задела советской космической науки хватило надолго. Однако постепенно старый запас "Рокотов" и "Днепров" иссяк, "Зенит" загубили расстроившиеся после 2014 г. отношения России и Украины, а пуски "Протона" стали слишком часто заканчиваться аварией (к тому же его топливо – ядовитый гептил – едва ли укладывается в актуальную ESG-повестку). До последнего момента у России оставался единственный достойный международный пусковой контракт по ракетам "Союз" – с британским спутниковым оператором OneWeb, стоимостью свыше $1 млрд (де-юре заказчиком "Союзов" выступала французская фирма Arianespace). Но 3 марта совет директоров OneWeb проголосовал за приостановку всех запусков с Байконура. Эта формулировка теоретически не исключает пуска ракеты "Союз" с космодрома Куру, который принадлежит Arianespace, но велика вероятность полного развала этого партнерства: Роскосмос публично высказывает сомнения в отсутствии у низкоорбитальной группировки OneWeb военных задач. К слову, OneWeb оказался дальновидным: еще в октябре 2021 г. этот оператор договорился с индийской фирмой NewSpace India Ltd. о возможности использования ее ракет-носителей PSLV и GSLV-MkIII, начиная с 2022 г. Насколько мне помнится из учебника истории, причин для начала войны бывает всего несколько: религиозные распри, желание получить новые территории и борьба за ресурсы. Если вернуться к "специальной военной операции", начатой Россией 24 марта на Украине, то религиозные разногласия нужно сразу сбросить со счетов; желание нарастить территории в случае с РФ тоже выглядит алогичным. А что если цель этой операции – не удивительная "денацификация" страны, которая в борьбе с настоящими нацистами в 1941-1945 гг. потеряла около 10 млн человек и хорошо об этом помнит, а именно борьба за ресурсы, только не природные, а технологические? Эдакая попытка силой получить доступ к технологиям, которые не достаются "по-хорошему"? Но в этом случае Украина – лишь первый шаг в наступлении на коллективный Запад, который "узурпировал" цифровые технологии XXI века и к которому так много претензий в последнее десятилетие высказывало российское руководство. Думать в эту сторону дальше не хочется. Пусть лучше это останется бредовым предположением – по формуле Федора Тютчева "Мысль изреченная есть ложь". Я убежден, что недостаток технологий и технологическое отставание можно устранить только путем развития образования, создания благоприятного инвестиционного климата, поощрения частной инициативы и равноправной международной кооперации. Но это, к сожалению, в будущем. Пока России нужно как можно быстрее завершить "специальную военную операцию" на Украине. Потом не один год уйдет на рефлексию произошедшего – как это было у США с осознанием итогов войны во Вьетнаме 1969-1973 гг., а у СССР/России – афганской войны 1979-1989 гг. К слову, последнюю тогда тоже не называли войной: это было "исполнение интернационального долга", а делала это не советская армия, а "ограниченный воинский контингент" (хотя его численность доходила до 120 тыс. человек). Но это уже другая история. Ссылка на источник